«Герои Среды»
Наступали на грабли до тех пор, пока они не начали ломаться
В рамках фестиваля нового дизайна «Среда» продолжается серия встреч и бесед с героями-создателями проектов, которые меняют визуальную среду в лучшую сторону.
Сегодня беседуем о брендинге морепродуктов «Океан ТРК».
В третьем выпуске «Герои Среды»: креативный директор агентства «Джекил и Хайд» Михаил Раков, генеральный директор агентства Елена Паламарчук и генеральный директор компании «Океан-трейд» Борис Швиндерман. Беседу ведёт Вадим Буньков, со-организатор фестиваля нового дизайна «Среда».
Вадим: Вы так стремительно ворвались в рекламно-дизайнерское пространство. Вас раньше никто не знал, а потом сразу фестивальная история. Расскажите как давно вы работаете?

Елена: Нам 3 года. На рынке с 2014. Занимаемся мы рекламой, проработкой концепций и их последующей реализацией.

Вадим: Борис, у вас стояла задача создать бренд морепродуктов. Долго вы искали исполнителя, прежде чем нашли «Джекил и Хайд»? Почему выбор пал на них?

Борис: У меня работал маркетолог, и она привела «Джекил и Хайд» к нам. Я историю, честно говоря, всю не помню уже в подробностях. Мы года полтора были в раздумьях и рассматривали разные агентства. И «Джекил» принесли первый вариант. Он вначале мне понравился, но позже я на него посмотрел и подумал, что, наверное, это не сработает. Прошло ещё порядка полугода, после чего «Джекил» вернулись с тем вариантом, который сейчас развивается. Я понял — это то самое, что нужно вводить на рынок, не меняя ничего.

Вадим: Никаких правок со стороны заказчика не было? Вам принесли вариант, и вы сразу в него поверили?

Борис: Никаких. Мы пересмотрели, возможно, около десяти агентств, а может даже и больше. Долго искали, года три, наверное. И абсолютно все отметались. Абсолютно все. Я верил в то, что один раз увижу и пойму — то самое!
Вадим: Проект уже вовсю внедряется? Продукт уже стоит на полках магазинов?

Борис: Проект внедряется. На самом деле, компания у нас старая, она существует с 1997 года. У нас было несколько брендов. Решили сейчас, скажем так, все свести к одному — «Океан». И сейчас на полках происходит ротация старых брендов на бренд «Океан». Ещё много работы. Думаю, что к сентябрю месяцу 2017 года продукт будет стоять везде. Мы работаем со всеми федеральными сетями: Магнит, Ашан, Лента, Окей, Метро и другими.

Вадим: Дизайнеры часто жалуются: «Мы креативные. У нас столько всего классного в голове. Мы так хотим делать круто, но вот заказчик нам не тот попадается. Не даёт нам развернуться в креативном плане, поэтому у нас все получается немножечко не так, как мы хотим». Как в вашем случае?

Елена: Это зависит далеко не от заказчика. Борис описал, как он отреагировал. Он отреагировал, скорее, не как заказчик на проект. Он отреагировал как потребитель, который захочет взять продукт с полки. Говорить, что только заказчики виноваты в том, что вокруг нас происходит? На самом деле, нет. Это среда. Наша среда — рекламная и дизайнерская. Никто никого не заставляет делать плохо.

Михаил: Сказать, что нам повезло? Да, конечно. У нас был опыт с заказчиками, с которыми совсем не везло. Поэтому хороший вкус у человека — это всегда «повезло».

Елена: Нам очень просто работать вместе с «Океаном». Нам не приходиться преодолевать этап, когда нужно сначала разрушить стены, разделяющие нас и заказчика. Не приходится преодолевать такой тяжёлый путь, когда мы что-то навязываем.

Михаил: Сейчас заказчики стали моложе, намного моложе, и мы больше говорим на одном языке. Мы посещаем примерно одни и те же сайты, социальные сети. Мы видим роскошные решения, которые предлагает мир. Хотя люди попадаются разные: бывает, ты сработался, бывает — нет. Бывает, когда заказчик не знает, чего он хочет, и получает то, чего он не хотел.

Вадим: Фестивальные успехи бренда «Океан», они каким-то образом повлияли на работу самого агентства? Фестивальная история отразилась на вас?

Михаил: Фестиваль — это, конечно, всегда немного субъективная вещь. Иногда даже лотерея. Во-первых, нам было очень интересно принимать в этом участие. Это было в первый раз и придало уверенности в собственных силах.

Елена: Можно сказать, что это как-то повлияло на приток клиентов? Да, это все работает и складывается в одну копилку. Вот ты у нас, например, интервью берёшь (смеётся). Увидел, как мы выглядим. Мы очень радовались самому проекту и в него очень верили. А фестивальные успехи просто подталкивают нас двигаться дальше. Открыв для себя фестиваль, мы ярче увидели конкурентную структуру, в которой находимся. Фестиваль позволяет отсмотреть лучшие работы за год и посмотреть, что в среде происходит. Он даёт возможность соревноваться и самоутвердиться — это довольно важно для всех. «Я молодец, я справился, отобрал золото у кого-то». Очень классное чувство, когда отбираешь золото у конкурента на рынке (смеётся).

Вадим: Борис, а у вас как?

Борис: Я с другой стороны баррикады стою. Могу ответить, что кроме самоудовлетворения и самоутверждения мне фестивальная история ничего не принесла. У меня были большие надежды, что наши закупщики в сетях (а это основные рынки сбыта, с кем я веду переговоры) будут в восторге так же, как жюри и другие агентства. Я верил в то, что мы принесём продукт на дегустацию, выложим его, и они скажут: «Вау! Круто! Давайте попробуем дать возможность этому продукту продаваться». Но, нет, они говорят: «Да, вроде, как красиво. Но, а что ещё особенного в вашем продукте?». А ты им задаёшь вопрос: «А чего вы хотите ещё видеть? Есть классная, красивая упаковка, которая по мнению брендинговых агентств, жюри фестивалей и всех остальных будет сама себя продавать. Есть качественный продукт, а что ещё нужно? К сожалению, сталкиваешься с «тугими» людьми, которые не хотят ничего развивать, не хотят идти вперёд, не хотят инноваций. Если взять Европу за основу, ты приносишь продукт в магазин, тому же закупщику и сам определяешь, в каком ценовом сегменте ты хочешь работать. И тебе дают шанс, кладут этот продукт на полку и также дают шанс твоему потребителю, попробовать и проголосовать деньгами. Здесь, у нас, никаких шансов тебе не дают. Дай самую дешёвую цену, положи что хочешь в банку, и не нужен никому твой дизайн. Я очень надеюсь, что пройдёт какое-то время и люди, сидящие на этих местах, начнут мыслить шире и на полках магазинов, в которые мы ходим, будут изменения.

Елена: Торговая сеть — это, конечно, паразит рынка, не побоюсь этого слова. Они закладывают какие-то слои, свои стереотипы, свою мифическую «бабушку», которая является столпом экономики, и она на себе держит всё — черепаху, титанов и прочее. Всё на ней. И почему-то именно эти люди определяют, что будет успешно продаваться, не формируя качественное разнообразие. Сейчас общество, потребители, хотят получать удовольствие в каждый момент своей жизни, совершая покупки, в том числе. Есть такие маркетологи на рынке, которые считают: «что ни поставить на полку — люди все сожрут». Это цитата. И здесь существенная проблема. Мы сейчас надели «каски», вооружились и идём практически тараном, потому что довольно сложно и Борису, и коллективу «Океана» переживать каждую истерику закупщика. Вы преодолеваете достаточно много препятствий для того, чтобы встать на полку, а потребитель берёт и решает: совершать покупку или нет. У нас же закупщики решают за всех сразу — за производителей, за потребителей, за нас.
Вадим: Агентству, отдельно взятым производителям с прогрессивным взглядом и хорошим вкусом в силах как-то переломить ситуацию?

Елена: Надо вовремя сказать: «Нет!». Но, конечно, что это только наше мнение — у нас маленькое независимое агентство, мы можем себе позволить голодать (смеётся). Может ли себе позволить голодать крупный поставщик услуг на этом рынке, мы не знаем. Но и он, мне кажется, может говорить «нет», если его не устраивает отношение с заказчиком. У нас почему-то так сложилось, что исполнитель всегда должен, а заказчик нет. На самом деле это всё-таки договор. Это двусторонняя история. И здесь надо находить разумный компромисс.

Вадим: Существует такой стереотип у многих, что когда на полке появляется качественная продукция с хорошей упаковкой и хорошим дизайном, народ сразу говорит: «Ага, значит, переплачиваем за упаковку. Из одного котла все фасуют. Зачем я буду переплачивать?» Какова же всё-таки доля этой красоты в конечной цене? Действительно ли так — когда товар имеет хороший внешний вид, это обязательно вложено в стоимость?

Борис: Это какой-то неправильно сложившийся стереотип среди дилетантов, непонимающих, о чем они говорят. У упаковки есть две составляющие: есть дизайн, есть сама упаковка. Есть упаковка супер классная, передовая. Например, есть молочная компания, называется «Молочная культура». Там ребята серьёзно поработали с упаковкой: крышечка, под крышечкой есть салфеточка, ложечка, все это запаяно плёночкой. Всё красиво, всё аккуратно. Удобно. Надо различать вложение в бренд и вложение в передовую упаковку. Конечно же, упаковка стоит денег, конечно же, она ложится на себестоимость, и товар будет продаваться дороже. Вложение в бренд дисконтируется на много-много лет. Сегодня, чтобы люди начали покупать продукт, я, наоборот, демпингую и даю более дешёвые цены. Я не берусь сразу окупать. В долгосрочной перспективе, естественно, будет обратная волна, но это со временем. Поэтому, отвечая на вопрос — нужно различать упаковку и брендинг. Если это передовая, классная упаковка, да, люди за неё берут деньги, соответственно, потребитель переплачивает. Если мы говорим только о брендинге, о дизайне, не могу говорить за другие компании, в моём случае, мы не делаем никакой надбавки.

Вадим: Если от отдельного продукта перенестись в единую визуальную среду. Понятно, что лет десять назад у нас ситуация была в городах «аховой». Есть такие города, как машина времени — как будто прямо в 90-е попал. Но ситуация сейчас немного меняется в лучшую сторону. Как вы оцениваете визуальную среду, которая окружает нас?

Елена: Она улучшается. Улучшается с каждым годом и очень заметно. Мы всё-таки в Питере живём. Это очень крупный город, развитый, архитектура довольно на высоком уровне. В центре, естественно, красоты намного больше. Выезжаете в спальные районы, и она уменьшается в объёмах. Её вытесняют жёлтые вывески «Ломбард», ещё что-нибудь. Но даже в спальных районах начинают появляться красивые вывески, кафе, которые приятно себя оформляют. Мне кажется, что это просто связано с развитием малого бизнеса и омоложением этого бизнеса. Молодёжь не хочет делать такие страшные шрифты, «зелёным по красному». Даже, если что-то новое выглядит наивно, по-хипстерски, это всё равно улучшает. С другой стороны, я помню Питер в 90-ые — это было не так радостно. Был центр завешен какими-то огромными баннерами: тут и девочки по вызову, тут и ломбард, и мясо можно купить — всё это в одном помещении. Сейчас всё сдержанно и приятно. Реклама появляется хорошего визуального уровня. Не вся, конечно.

Вадим: С чем связаны такие изменения? Есть ли фактор, который влияет на появление «хорошего»?

Елена: За качество контента несут ответственность те, кто его создаёт. Среда будет меняться тогда, когда люди, которые производят контент, начнут повышать планку качества. У нас был шанс сделать рыб и нарисовать их хуже. Мы потратили очень много времени, чтобы найти нашего чудесного иллюстратора Коломейца Виталия, который прорисовывал каждую чешуйку, блики и сделал всё это живой историей. Это не было быстро. Там была скрупулёзная работа проделана. Потом нужно было долго работать с цветами, чтобы это хорошо напечаталось. И проще, конечно же, психануть и очень быстро «закрыть» деньги. Маленько разбогатели и всё: я свою работу сделал, меня она больше не волнует. Мы по-другому к этому относимся — нас волнует то, что мы делаем, как это будет влиять на нас, в первую очередь. Мы хотим делать даже лучше, чем умеем сейчас, в данной точке времени, делать что-то большее, гордиться проделанной работой. И в это приходиться вкладывать ресурсы и деньги, и время, а также упрямство.

Михаил: Виталий ещё и биолог по образованию.

Елена: Он биолог? А мне казалось, что он на нашем проекте стал биологом. (смеется)

Михаил: Нет. У него высшее образование. Он заканчивал что-то связанное с биологией.

Елена: Рыб он как ихтиолог разбирал, что у них там за особенности и какие именно формы, чешуйки, какие цвета. Это всё очень было интересно и классно. Мне кажется, что каждый проект надо делать именно так: реально интересно, чтобы каждая запятая стояла в нужном месте, была прекрасна. И простые идеи, простой дизайн в итоге выглядели бы потрясающе.
Вадим: Когда я впервые увидел этот проект, я подумал: «Ну крутая штука, да. А если линейка будет расширяться, как они решат вопрос с морской капустой? Рыба сверху смотрится замечательно и кальмар тоже неплохо. А вот морская капуста? Или мидии? Вы решили вопрос?

Елена: На тот момент морская капуста была ещё в работе. Мы с ней очень долго, если честно, работали, потому что она растёт по-дурацки. Она расползается по дну и застилает его. Поэтому мы пришли к такому решению: она просто растёт. Ой, я могу об этом долго говорить. Нам нужно было сохранить концепцию — тень отбрасывать, сохранить все объёмы и коммуникации живого с не живым.

Вадим: Какие были основные сложности? Вот идея родилась и вербально её можно озвучить: «А давайте сделаем рыбу сверху, она будет как настоящая, свежая, живая». У вас были какие-то удачные и неудачные подходы?

Михаил: Михаил: Мы придумали десять тысяч способов, которые не сработали. Вариантов просто масса, начиная от самих иллюстраций, заканчивая тем, как эта рыба должна располагаться на упаковке — должен ли быть логотип под ней, или это должна быть плашка. Иногда варианты были настолько хорошие, что было очень трудно выбирать. Это, конечно, был колоссальный труд. И за это надо сказать спасибо Леше Пушкареву, благодаря которому и получился тот вариант, который мы видим в итоге.

Вадим: А Борису не показывали?

Михаил: Нет.

Вадим: Он увидел сразу то, что мы сейчас видим?

Михаил: Да. Это наша внутренняя кухня была. Мы отобрали самые перспективные, продумали их и остановились уже на самом сильном варианте, который подчёркивал и хорошо ложился в идею, в структуру всего этого. Главная проблема, конечно, была сама реализация. Мы устроили настоящее испытание нашему иллюстратору. Первые несколько рыб были самые сложные, а потом просто отдавали на прорисовку, и он сам всё придумывал.

Вадим:
Может быть сейчас как-то рано оценить, но всё же, есть ли первые впечатления о работе бренда? Как он принят покупателем, и насколько эффективно всё это работает?

Борис: На самом деле, мне Елена периодически (а точнее раз в две недели) задаёт этот вопрос: «Возможно ли проанализировать что-то?» К сожалению, отвечу «нет». Нет, потому что мало товар представлен на полках. В настоящее время происходит его замена. Об эффективности и показателях я смогу говорить в начале следующего сезона. А сезон у нас следующий в сентябре начинается. Лето – это спад. С сентября начнутся дегустации в сетях, будут стоять промоутеры, получать обратную связь — будет рекламная кампания. Буквально не так давно согласовывали её концепцию с Еленой. Но это все после того, как наши твердолобые закупщики немного смягчаться.

Елена: А мы идём на них тараном.

Борис: Мы даже сделали безумно красивую сопутствующую продукцию. Сувениры и подарки перед Новым годом нереальной красоты. Мы это все раздарили и думали, что будет «вау-эффект». Думали, что будем приезжать на переговоры, а закупщики сидят с этими ежедневниками, но нет. Такого я не наблюдаю и теперь понимаю, почему это произошло. У меня с сотрудниками было тоже самое. Я им подарил на Новый год наборы красивые, смотрю, на совещание все приходят со старыми. Я говорю: «Где новые? Не нравятся?» Они говорят: «Да жалко». Кто-то жёнам подарил, кто-то мужьям — они стали делать подарки.

Вадим: Коллекционные ежедневники?

Борис: Да. Может быть они унесли их домой. Ну чего на работе, вот дома пусть красиво лежат.
Вадим: Что в подобных проектах и по вашему опыту может быть если не самым сложным, но странным или даже пугающим?

Михаил: Самое страшное начинается, когда ты задаёшь вопрос: «Кто ваш потребитель?»

Елена: И всё, пустота.

Михаил: И вот тут начинается страшное, потому что люди не знают, кому они свой товар продают. Просто даже не представляют. 18-60 лет — это не аудитория. Это просто те, у кого есть деньги. А ещё ужаснее, если они знают, кому они это продают, но они совершенно не любят своего потребителя. Настолько иногда свысока смотрят на человека, которому пытаются всё это продать, что ничего хорошего из этого, конечно, не выходит.

Елена: «Да что он там поймёт?!» — это самый ужасный комментарий, который можно услышать на переговорах. Когда ты представляешь проект, сидит представительство компании из отдела продаж, и все такие вдохновлённые, а потом говорят: «А потребитель-то не поймёт, а потребитель — он картошка. Он картошка на ножках. Он не соображает ничего».

Вадим: Перед нашим интервью, буквально два дня назад, я провёл опрос в одном паблике Фейсбука, там 54 тысячи подписчиков — предприниматели, владельцы малого бизнеса и те, кто хочет его построить. Я задал вопрос: «Вы ощущаете ответственность за то, что у нас на улицах городов?» 90% сказали «нет». Мнение такое: «Я плачу деньги за дизайн, и мне совершенно всё равно. А вы дизайнеры «сволочи», такие деньги за свой дизайн берёте. Мне проще попросить моего сына, чтобы он нарисовал, и все всё равно будут видеть — здесь продаётся мясо и молоко».

Елена: Ну, они правы. Частично. Это их бизнес, это их проблема — как удовлетворять интерес этого бизнеса, в том числе, и дизайна. Им вообще это не нужно. У них нет в этом необходимости. Вот «Океан» тот же, он удовлетворяет какой опыт пользователя? Покупатель видит продукт, он видит основное сообщение — «это натуральный и свежий продукт». Это важно для покупателя, когда он покупает рыбу, то есть он делает выбор, исходя из этого. «Океану» это было нужно, а конкурентам, большинству, на том же рынке — нет. И плохая реклама ведь тоже работает. Но если вы хотите какой-то бизнес передать по наследству, то в него имеет смысл вложиться и развивать, соответственно, коммуникацию бренда с потребителем.

Вадим: У вас далёкий горизонт планирования? Не временщики, да?

Елена: Да. «Океан» строит долгосрочные отношения с этим рынком. В этом и есть смысл. Часто подразумевается бизнес на щелчок, на разок — «я быстренько там сделаю, а не получилось, надоело, перейду на что-нибудь другое». Мы просто на строящемся рынке находимся. Людей, которые вкладываются в свой бизнес и понимают, что это не на год, не на два, это на двадцать, тридцать, сорок лет, таких реально мало.

Михаил: Я много думал, почему так происходит, почему у нас вывеску можно какую угодно понавесить, без разницы — красивая, не красивая и т.д. А если просто посмотреть, как у нас люди балконы застекляют? Кто во что горазд. Вероятно, мы привыкли к тому, что можем делать на домах всё, что заблагорассудится. Здесь чёрное окно, там окно разделено на пять частей, здесь – на два. Вот такая вот каша. Посмотреть, например, на немецкие домики. Да, такие аккуратненькие. А если мы туда поселим русских ребят, которые с тем же рвением захотят все застеклить. Во-первых, они не будут друг у друга спрашивать или спрашивать общего разрешения. Во-вторых, не будут смотреть укладывается ли это в архитектуру, в единый стиль. Там будет застекление «кто во что горазд». И получится, собственно, как в хрущёвках.

Елена:
Но придёт управляющий дома и скажет всё это убрать. В этом и разница. Понимаешь, нравится людям жить по брендбуку.

Вадим: Может быть восточный базар — это и есть наша самобытность? Когда сделали этот, условно, брендбук в центре Москвы и все вывески по нему, что произошло? Нас лишили самобытности или нас причесали и сделали красивыми? Может мы и есть такие? Эклектика такая, разношёрстность. Мы Восток и Запад, и Азия, и всё, что угодно. А сейчас всё это в европейский стандарт упаковали, и нас не осталось. Что думаете?

Михаил: Да, это вопрос, над которым надо посидеть, порассуждать. С одной стороны, система, если она есть в городе — это прекрасно. Есть какой-то порядок. С другой стороны, если тебе нужно что-то не стандартное сделать, это может стать проблемой, могут быть подводные камни.

Елена: Порядок в городе должен быть. Глаз не должен напрягаться, пока ты идёшь по улице. Должна быть простая навигация, и ты должен комфортно себя в ней чувствовать. А не когда: стоишь напротив дома и пытаешься разобраться, что конкретно в нём находится, он завешен десятью вывесками, они в хаотичном порядке, и вроде бы дверь одна, а на самом деле нет. И тут начинается. Визуальная среда очень влияет на сознание.

Михаил: Но когда ты видишь какой-нибудь китайский рынок в каком-нибудь американском фильме, неоновые вывески — смотрится это прекрасно. Ничего не понимаешь, что написано, но глаз радует.

Елена: Ты на каком-то карнавале вот этих вот цветных пятен. Но это всё-таки должна быть органика. Ты в неё попадаешь, и всё очень органично. Ты просто в этом находишься. Ты знаешь, как у нас в Питере «появилась» улица Рубинштейна? Т.е. она там давно была, но просто сейчас её облюбовали бары и рестораны. И там простая навигация на самом деле. Я точно знаю, что в пятницу вечером поеду на улицу Рубинштейна, и там у меня ассортимент, там я найду что-нибудь для себя. Все эти места выглядят по-разному — на разный сегмент и потребности, при этом «культурно» существуют в одном пространстве. Это сильно облегчает выбор. Мы ведь находимся в мире, где выбора этого дофига. Каждый день приходится делать его на уровне: «А на что я потрачу свои деньги, если захочу кусок сыра. Какой кусок сыра я собираюсь покупать?» И когда вы создаёте достаточно простую коммуникацию, когда вы приводите потребителя легко, это полезно и для него и для вас. Легче становится сразу всем. Вот я знаю, что есть бары на улице Рубинштейна, есть бары на Думской, и много-много где ещё. Если я хочу нормально потусоваться, ещё и познакомиться с интересными людьми, я поеду на Рубинштейна. Если я хочу трэша и угара, я поеду на Думскую. Здесь как раз важную роль играет среда. Она даёт настроение и настрой, поддерживает тебя. И это приятно и прекрасно.
Вадим: Есть ещё одна серьёзная проблема, на мой взгляд — у нас страна временьщиков. На всех уровнях живут примерно так: «Сейчас я вот заработаю денег. Ну, здесь не доделаю, а тут просто не нужно пока. А вот сейчас я немножечко поднимусь и потом буду делать как надо, заживу и т.д.» Такая жизнь «на потом».

Елена: Тяжёлый это выбор — «сразу» или «может быть потом». Мы в своё время, тоже сделали выбор очень тяжёлый, и до сих пор его последствия ощущаем. Когда мы только-только появились, был выбор: мы либо сейчас начнём вкладывать ресурсы и деньги в качество, развитие и поиск новых способов коммуникации, либо берём старых клиентов, которые загружают нас милой и не самой интересной, не самой прикольной работой, но зато хорошо платят. Можно было пойти к крупному клиенту и подписаться на бесконечную вёрстку каких-нибудь буклетов с мыслью, что «когда-нибудь»... Мы подумали вот о чем — это «когда-нибудь», оно может, во-первых, не наступить. Во-вторых, сколько лет нам потребуется для того, чтобы подсобрать столько денег, сколько нам нужно для «когда-нибудь»? Ну, пусть пять лет. И весь потенциал, который мы имели в начале пути, его у команды уже не будет, потому что мы руку набили на монотонной истории. Пусть даже очень хорошо бы делали, но это всё равно была бы посредственная, усреднённая фигня. И что делать? Сесть и по новой всё переделывать и создавать? А у тебя уже команда собралась, ты уже ответственностью обвешан. Мы решили, что нам проще это в начале пути пройти, поголодать какое-то время, помучиться, побиться об грабли.

Михаил: Наступали на грабли до тех пор, пока они не начали ломаться.
Елена: Мы ещё можем тявкать. Мы ещё можем сказать: «Нет. Забери свои деньги, ты нам не нравишься».

Михаил: У нас нет в штате 50 человек, которым нужно семью кормить, которые зависят от наших решений. Это когда у тебя большой штат, и у тебя есть обязательства перед работниками, то вот тут ты стоишь перед дилеммой: «Если я сейчас скажу заказчику, что я думаю о нем и о том, что он предлагает, то мне нужно будет потом что-то придумать, что сказать людям, которые на меня работают. Почему ты не можешь им сегодня выдать зарплату». Это вопрос компромисса, и я понимаю, когда люди выбирают деньги. И они, может быть, даже правильно делают. Это наши предположения.

Елена: Я подумала, что нас другой путь просто сожрёт. Мы издохнем. Случится апатия и упадничество внутри. А преодоление трудностей укрепляет ещё и отношение внутри команды. Вот «Океан», это был проект, в который не то что много денег было вложено, а много времени. Время, которое тратилось на каждую рыбу. Время, которое тратилось на перестраивание композиции, на генерацию новых выходов и решений, на то, что едешь в типографию раз в неделю и перекатываешь заново, все цветопробы, потому что с первого раза ничего не получается, как всегда.

Михаил: Сейчас вообще появляется много людей, которые хотят что-то делать. Которым интересно то, чем они занимаются. Сами задают себе стандарт, сами поднимают планку. И многим удаётся её даже перепрыгнуть. Очень много интересных вещей и решений появляется - это очень приятно!

Елена: Дизайн-студии очень хорошие появляются. И все чаще в регионах. Я в последний раз просматривала работы (не буду называть имена, чтобы не пиарить (смеётся) и была по-настоящему вдохновлена. Увидела и думаю: «Ни фига себе регионы!». Такие молодцы, и настолько грамотно - и подача хорошая, и сдержанно, и дизайн качественный — красавцы!

Вадим: Хочется пожелать, чтобы вот эти грабли действительно сломались, потому что нужны очень хорошие примеры скрупулёзной, качественной работы.


Елена: Мы хотим, чтобы массовый продукт выглядел качественно, интересно и привлекательно. Это наша цель. Возвращаясь к «Океану». Это средний ценовой сегмент. Это всего лишь сельдь. Там не лежит фуа-гра, не лежит печень дикого голубого дельфина. Там лежит обычная сельдь. Вот это и есть наша цель — чтобы обычная сельдь, обычный сок, обычный хлеб, обычные продукты для обычных людей, которые приходят в обычные магазины, выглядели хорошо. Чтобы людям было приятно там находиться и покупать эти продукты.
Беседовал Вадим Буньков, организатор фестиваля нового дизайна «Среда»
Фото и иллюстрации предоставлены агентством «Джекил и Хайд».

В следующем выпуске цикла «Герои среды»
Человек-легенда. Художник, дизайнер, блогер, автор сотен шрифтов с которыми мы встречаемся каждый день, а так же создатель самых красивых и интересных карт Москвы и других городов Юрий Гордон. Поговорили о словах и заклинаниях, определили где заканчивается Москва, каково чтение на вкус, а также выяснили, как строчные и прописные буквы влияют на демократию